:: НАДЯ — ИЗБРАННОЕ ::

:: Последняя Надежда ::

:: Часть 1 — полёт ::

24.07.17 г., 30:52, площадка 283-АФВ

Флаер-красавец стоял, поблёскивая белым боком на ярком солнце. Здесь уже чувствовалось влияние пригорода. Там холодно, а в Донкуанте теплынь. Как хорошо и весело.

Я стоял и смотрел через солнечные очки на мяков, стоявших около флаера.

Все ждали. Меня. Лямба переминалась с лапки на лапку и время от времени поднимала мордочку вверх, поглядывая на меня. Я ещё раз окинул площадку взглядом и, подойдя к микрофону, произнёс:

—         Дорогие мои друзья, народ Фарша! Сегодня мы отправляем новую экспедицию на Zемлю. Если у кого-то есть возражения, лучше пусть оставит их при себе. Но мы не повторим ошибки, допущенной ранее с первой экспедицией. В этот раз я самолично возглавлю операцию.

Мяки занервничали и стали переглядываться.

—         Я против, — сказал кто-то из толпы. — А вдруг вы погибните?

—         Да у меня больше жизней, чем у кошки, — сказал я.

—         Чем у кого?

—         Ну, в общем, без правителя не останетесь.

Я с улыбкой подумал, что ввёл новомодное словечко «кошка». Причём мяки и не подозревали его значения. Просто это классно звучит — КОШКА. Ещё одно zемное словечко. И у меня больше жизней, чем у неё.

Это всё было забавно. Но я понял, что ждать больше нельзя и, взяв в руки микрофон, крикнул: «Начать загрузку!»

Мяки ринулись в флаер, радуясь тому, что их ожидание закончилось.

Двадцать мяков летело со мной. Зачем они мне были? Если погибну я, то восстановлюсь благодаря Двоителю Личности. А если мяк? То он погибнет… ммм.… Совсем. Но пусть летят со мной, раз хотят.

Я забрался во флаер и сел за пульт управления. Обтянутый чем-то потопоглощающим штурвал, разноцветные огонёчки и диаграммы…

Я повернул зелёную ручку. Раз щелчок — разогреть двигатель. Два щелчок — запустить двигатель. Три щелчок — подготовить гравитационные движки. Четыре — подготовить плазму. Я взял в руки штурвал и медленно поднял аппарат в воздух, развернул его носом к небу и нажал на ручку. Плазма пошла…

Итак, сорок километров в секунду. Восемьдесят километров в секунду. Хватит, пожалуй. Я решил подождать, пока флаер наберёт расчётные пятьсот тысяч километров, и откинулся в кресле. Хотя меня и так прижимало до ужаса. Лямба же просто свернулась клубком и ждала, когда этот кошмар кончится.

Бедная Лямба! Мяки так тяжело переносят резкие подъемы! Ну ничего, пока летим. Почти прилетели.

В прошлой экспедиции всё закончилось падением флаера посреди полей под Воронежем. Причина осталась неясной. Я надеялся, что это не связано с Zемлёй самой по себе. Ну да ладно.

Флаер добрался до высоты 500000 километров и вышел на орбиту Фарша. Затем он залетел в телепортатор и переместился на орбиту Zемли. После он полетел вниз, по тёмной стороне планеты. Но внезапно все системы отказали. 499996 км над морем, и вдруг такое. Ужасно. Но тут я понял вещь ещё ужаснее — притяжение уже есть!

Флаер пока висел, хотя бы для нас. На самом деле он медленно, но верно падал вниз. Я повернул рукоятку стартёра на ноль. Раз щелчок — разогреть двигатель. Два щелчок — запустить двигатель. Три щелчок — подготовить гравитационные движки. Четыре — подготовить плазму. Нажали — запустились.

Флаер не отозвался. Он будто погрузился в сон. И спал, падая. Не думая о людях и мяках на борту.

Раз, два, три, четыре, пуск. Не работает. Раз, два, три, четыре, пуск. Включайся, подлый стартёр! Но двигатель не стартовал никак. Я начал долбить по приборной доске, но, понял, что это бесполезно и, к тому же, может испортить аппаратуру совсем.

—         Мы падаем? — спросила Лямба.

—         Да, — ответил я, тщетно пытаясь включить аппарат.

—         Опять, — улыбнулась Лямба., хотя я чувствовал, что ей не до смеха.

7.06.00, 0:41, 499981 км над Zемлёй.

Мы падаем.

Та же дата, 1:00, но уже 21 км

Возникла очень большая опасность. Мне было страшно рассчитать скорость флаера сейчас. И я в тщетной попытке повернул со всей силы зелёную рукоятку.

Все приборы зажглись. Включились гравитационные двигатели. Флаер на скорости пятьдесят километров в час врезался в поверхность пруда. Совершил посадку на воду. Впрочем, после посадки о пруду мог напомнить лишь котлован — вся вода выпарилась.

И тут я с ужасом подумал о том, что если отключаются приборы, то отключается подача воздуха в грузовой отсек, а клапан спуска воздуха открывается. Мяки погибли, все, кроме Лямбы, которая беспомощно висела на ремне. Я взял её на руки и вышел из флаера.

Вокруг пруда было немного пространства, а дальше начинался глубокий тёмный лес. Причём всё сейчас было покрыто молочным туманом. Я  в отчаянии поглядел на туман и на флаер. Даже невооружённым взглядом была видна трещина на отражателе фотонного двигателя.

Тут я сообразил, что надо делать. У меня были часы, которые, кроме того, были компасом, поисковой машиной и многим, многим другим. Меня они зачастую выручали. Сейчас же пригодилась функция «Поиск манекена личности», то есть того, что осталось на Zемле после моего перемещения на Фарш благодаря Двоителю.

И он оказался рядом! Флаер упал в двух километрах от нашего лагеря в Пушкинских горах. Как замечательно! Ну ладно, пошли сквозь лес. Лазерный пистолет наготове. Если кто-то или что-то на меня нападёт, то ему не поздоровится — оно будет парализовано на 2 часа.

Лагерь, 1:10.

Надя сидела у костра, тщетно пытаясь согреться о тлеющие головешки. Последним лёг Сергей. Сейчас не спала только Надя и Катя, её подруга. Последняя вышла из палатки и села рядом с Надей.

—         Холодно, — заметила Катя.

—         Ничего, — сказала Надежда и села поближе к костру. — Ты ложись. Я ещё посижу.

—         Пошли спать! — Катя поёжилась и посмотрела в сторону леса. Внезапно её внимание что-то привлекло. В тумане вырисовывалось нечто вроде человека. — Надь, посмотри-ка туда… — сказала Екатерина, дёрнув подругу за рукав и снизив голос.

—         Ничего не вижу.

—         Там, у леса… Силуэт!

—         Где? — Надя смотрела в туман, но ничего не замечала. Но тень стала вырисовываться чётче. Девушка заметила её. — Правда! Эй, мне эта фигура напоминает кого-то.

—         Кого?

—         Сашу.

—         Да тебе всегда он чудится, — сказала Катя ехидным голосом. «Завидует», — подумала Надя.

—         Да правда, смотри! Вот, это точно он.

—         Хорошо, но как он вышел из палатки?

—         Не знаю.

—         Ну вот.

—         Да это точно он. Только у него на руках какая-то ерунда.

—         Может, ты и права. Но это странно, — Катя глянула в сторону палатки. — Знаешь что?

—         Что?

—         Пойду-ка я посмотрю, лежит ли он в мешке.

—         Кто? Саша?

—         Ну да.

—         Смотри.

Катя встала и пошла к палатке. Надя подставила ладони теплу, не отводя глаз от приближающегося человека. И тут из тумана вышел я.

—         Надюшка! — сказал я, увидев её.

—         Привет, ты что здесь делаешь? — спросила Надя.

—         Я тут, ну, гм, хожу.

—         А что на руках?

—         Мя… Ну, ерунда в общем.

—         Что? — Надя встала и посмотрела на Лямбу у меня на руках. Та открыла глаза и посмотрела на Надежду. Последняя отшатнулась.

—         Кто это? — испуганно спросила она.

—         Лямба Конто Корунд, если угодно, — сказала Лямба.

—         Инопланетянка? — спросила Надя.

—         Вроде того, — ответил я.

—         Саша, — сказала она с недоверием, — в чём прикол? Объясни мне. Это кукла?

—         Не обзывайся, — сказала Лямба.

Тут события стали развиваться ещё активнее. «Помогла» этому Катя.

—         Надя, — сказала она, — Саша там лежит и спит.

Но тут она увидела меня. Это её испугало.

—         Саша, что это значит? — спросила Катя.

—         Ничего, — сказал я и достал нетрализатор, направил на Катю и нажал на кнопку. — Ты ничего не видела. Ты спала. И пойдёшь спать сейчас.

Катя зашла в палатку.

—         Как? — спросила Надя. Я посмотрел на часы.

—         Это стиратель памяти. Как в «Людях в чёрном». Надюшка, я тебе объясню остальное потом. Главное — хочешь на планету, где живут такие, как Лямба, — та подняла мордочку и посмотрела на Надю. Девушка недоверчиво взглянула на мямяку, — а я правлю? Там два солнца, озеро и тепло круглый год. Летишь? Твоё отсутствие никто не заметит. Но учти, у тебя нет времени на раздумье. Если летишь, то летишь, а если нет — я тебе сотру воспоминания, и ты всё забудешь. Но падение моего корабля, скорее всего, уже засекли…

Ошеломлённая Надя стояла (но, казалось, сейчас упадёт), лишившись дара речи. Она лишь произнесла:

—         Лечу.

—         Точно?!

—         Да.

—         Эй, а моё мнение спросят? — загнула Лямба.

—         Нет, — ответил я и переспросил: — Абсолютно?

—         Да.

—         Тогда вперёд. Зажми ладонью рот. Сейчас будет больно, но так надо.

Надя зажала. Я достал свой пистолет со шприцем, а в растворе был, конечно, Двоитель Личности. Курок был спущен, шприц попал в ногу и впрыснул содержимое в кровь. Раствор тут же погасил боль в ноге. Я вытащил шприц.

—         Есть, — сказал я.

—         Всё? — спросила Надя. — Было почти не больно.

—         Пошли, иди, ложись спать…

—         Зачем?

—         Нужно. Ты ляжешь, а дальше подумай: «Хочу быть здесь». Всё, — сказал я и потушил тлеющие головешки.

—         Хорошо, — сказала Надя. По глазам было видно, что она не поверила. Но решила попробовать.

—         Жду, — сказал я и отошёл от палатки.

Вскоре Надя легла, подумала и появилась рядом со мной в термоплёнке. «Синий — её любимый цвет, — подумал я, — как компьютер это угадал?»

Мы побежали к флаеру. Лямба бежала с нами, а не «ехала» у меня на руках. Лес кончился, и вдруг мы увидел яркий свет прожекторов.

Над флаером кружился вертолёт. Рядом с ним стояла военная техника, пожарные машины и много людей. Все ждали чего-то, что могло произойти.

Трава была ужасно мокрая, и я вспомнил о «Слюнях и соплях», сообществе, члены которого бегали по росе утром. В этом участвовала и Надюшка. Я ощущал все «прелести» этой ночи на себе. Надя была в термоплёнке. И тут вообще пришлось ползти в траве. Я понадеялся, что доберусь до флаера незамеченным. Но нас засекли. «Ребята! — сказали в мегафон, — отойдите! Это опасно!» Мы, не обращая внимания, ползли дальше. Затем я резко вынырнул из травы, открыл дверь и забрался во флаер, затащил Лямбу, помог забраться Наде. «Стойте!» — снова крикнули нам. Я захлопнул дверь и, пробравшись в кабину, сел за штурвал. «Надя, — сказал я, — садись в кресло и пристёгивайся». Я повернул рукоятку. Раз, два, три, четыре, пуск! «Огонь!» — крикнул кто-то на улице. И по толстой металлической обшивке аппарата застрочили автоматы. Увидев, что это не останавливает флаер, и он поднимается из котлована, по нам запустили ракету. Лазерная пушка на аппарате не дала ей попасть, взорвав в двух метрах от обшивки. «Лазерное оружие!» — услышал я и развернул флаер носом кверху. Полетели!

Тут мне напомнили о неприятностях с флаером. Система мне объявила: «Большая нагрузка! Угроза взрыва! Магнитные ловушки в нестандартном положении!» Их этого меня больше всего беспокоило второе. А если уменьшить нагрузку, то мы начнём падать. Надя посмотрела на меня испуганно.

—         Это правда? — спросила она.

—         Нет, что ты, — сказал я дрожащим голосом, — у меня компьютер плохо работает, — тут этот самый повторил, что мы на гране взрыва, — ладно, это правда. Но угроза мала.

Мы влетели в телепортатор на Фарш и оказались над ним.

[ Вверх ]