7. Станция «Аэропорт»
В 1910 году на месте ныне неумолимо застраиваемого Ходынского поля начал работать аэродром. Тогда, конечно, казалось, что едва появившиеся автомобили — лишь временное решение, и вскоре человек уверенно покорит небо. Судьба воздушного транспорта была очевидна: он должен был вытеснить всё остальное, от пароходов до трамваев. На волне этого оптимизма в тридцатых годах запустили первые международные рейсы, выстроили аэровокзал и, собственно, открыли метро.
Когда строили «Комсомольскую»-кольцевую, предполагалось, что станция будет подземными воротами Москвы, всё-таки она обслуживала три вокзала. Но «Аэропорт», строго говоря, должен был быть этими воротами для тех, кто прилетает в город, а это большая честь. Это был второй «односвод» после «Библиотеки имени Ленина», но гораздо просторней, с широченной платформой. Мечты о авиалиниях, которые плотно стянут большую советскую страну и сойдутся в точке прямо рядом со станцией отражены в стремительных росчерках, уходящих от самого слова «Аэропорт» в потолок-небо. Вестибюли ничуть не уступали по красоте самой станции. Довершали картину эти прекрасные указатели на выход и к путям — о боже мой, эта рамка с буковками «М», эти стрелы.
По иронии судьбы, станция была аэроворотами меньше десятка лет; очень быстро стало очевидно, что далёкие от города аэродромы «Внуково» и «Быково» много лучше подходят для регулярного авиационного сообщения. Чтобы довершить некоторый абсурд происходящего, аэровокзал не только продолжал работать — он был перестроен в шестидесятых. Люди приезжали туда, регистрировались на рейс, после чего автобус отвозил их прямо до трапа самолёта в другом аэропорту (километров тридцать-сорок) — наверное, это был самый длинный маршрут перронного автобуса в истории. На аэровокзале даже была диспетчерская вышка для редких, в основном испытательных, рейсов с аэродрома. Название «Аэропорт» продолжало иметь странный, но первоначальный смысл.
В 2003 году аэродром был окончательно закрыт. За время своего существования он перенёс название «Аэропорт» на район вдоль Ленинградки, потому станцию переименовывать даже не собираются. Знаете, есть такие «станции-призраки», которые либо не открыли, либо уже закрыли, так вот: «Аэропорт» — тоже «станция-призрак», только в ином смысле. Это отпечаток вечной памяти о больших надеждах на воздухоплавание; в эхе центрального зала будто до сих пор слышен рокот самолётных двигателей. Что ж, «от винта»!
Не стесняйтесь комментировать и делиться: