18. Шрифт на путевой стене «Таганской», «Беговой» и некоторых других станций 60-х
Метро можно исследовать с такого количества точек зрения, что можно сойти с ума. Подземные магистрали так тесно переплетены с городом, с его жителями, с их судьбами, что отражают наше бытие, но не как плоское зеркало, а как какое-то многогранное. Иные кусочки этой мозаики могут казаться незначительными, но даже они поразительно интересны, если копнуть.
У каждой станции свой «портрет» или, если хотите, «личность», и надпись на путевой стене это её «подпись», идентификация. Есть спокойные рубленые буквы на массе станций, есть остромодные дизайнерские листики на «Лесопарковой», есть размашистые «Шумиловские» буквы на «Тёплом стане», «Крылатском» и «Сретенском бульваре». А есть эти буквы.
Их геометрия совершенно срывает башню. Узкие, на границе читаемости знаки контрастируют с совершенно круглыми «О» и «С». «Я» и «Р» нежно копируют кривые круглых сестёр, оставаясь в ширине какой-нибудь «Н», в которой перекладина щёгольски спущена вниз. Всё это сдобрено очень щедрой разрядкой.
Но отдельной оды, конечно, заслуживает буква «Е». На некоторых, более скромных станциях она узкая, но есть те, на которых она повторяет форму «С», вдруг становясь, фактически, строчной. Но, будто бы это недостаточно смело, на «Рязанском проспекте» её горизонтальный штрих лихо становится диагональным.
Кто-то может посчитать эти буквы уродливыми, и будет едва ли прав. Одно дело — вкусовщина, другое дело, что отразилось в этом осколочке «зеркала метро». Понимаете, как фрактура и Германия, как гражданский шрифт и петровская эпоха, так и этот шрифт неразрывно связан с шестидесятыми. Минимализм, металл, полёт в космос в конце концов. Всё в простых формах странноватых букв.
В общем, по московскому метро можно изучать и шрифтовую культуру того или иного времени. Кто бы мог подумать?
Не стесняйтесь комментировать и делиться: