(Чудеса происходят) каждые 27

Я поднялся по эскалатору в вестибюль станции. Где ты, любовь моя, мечта моя? Ты ждёшь меня где-то тут, потому что чудеса происходят каждые двадцать семь. Ты сейчас выйдешь из метро, а может, наоборот — зайдёшь. Сама знаешь, как это бывает: цветочная выставка на ВВЦ! Или к подруге едешь. Где же ты, мечта моя?

Катя с озабоченным видом подошла ко мне. У неё были проблемы, я видел это очень чётко. Несмотря на безупречную одежду. Несмотря на уложенные волосы. У неё куча серьёзных проблем.

— Привет! Чего стоишь?

— Да так... — я не очень хотел объяснять.

— Ясно. Постоять захотелось.

— Типа того, — я вдруг почувствовал, что всё закончилось. Можно идти. Нет тебя, мечта моя, не пришла ты сегодня. В другой раз придёшь.

Катя пожала плечами.

— Ты сейчас куда? — спросила она. Моё лицо наконец потеряло рассеянное выражение: я вернулся к Кате.

— Особо никуда.

— Пойдём что ли пройдёмся? — спросила она.

Похоже, подружку распирало на предмет душевно побеседовать. Я был не против почесать языком.

— Пошли.

Мы шли по дорожке наверх, к Тихвинскому храму в Алексеевском. Я уже успел бросить дежурное «Какделато?», и Катя уже начала отвечать:

— У меня куча проблем. С молодым человеком рассталась — раз.

— Раз, — сказал я и, обернувшись, невольно улыбнулся висевшему над эстакадой солнцу.

— Ну, сессию хреново закрыла — два. Родители грузят.

— Три, — поддержал я.

— Сделай серьёзное лицо, — нахмурилась Катя. — Я понимаю, что тебе плевать, но всё же...

— Да нет же, Катюш, — я повернулся к Кате и взял её за плечи, — мне не наплевать. Просто я до сих пор не понимаю, почему ты не можешь быть просто счастлива.

— Не получается...

— А что ты ждёшь, что твоё счастье само получится? Счастье — суть твоя собственная энергия в нужном русле. Иначе называется «оптимизм». А ты куда направляешь свои силы? На собирание проблем?

— Неужели у тебя нет проблем? — Катя скривила губы в усмешке, так и не ответив на мой вопрос.

— Есть, солнышко, без них нельзя. Не было бы проблем, скучно было б жить. Все наши проблемы созданы нами самими, впрочем. Мои проблемы не делают меня несчастнее. И ты не знаешь проблем моих. Проблемы мои где-то вместе с птицами в небе, они недосягаемы и прекрасны. Ты знаешь, что я не псих. И если ты готова слушать, я буду рассказывать...

Катя была готова слушать, и мы наступили на пристань, под которой плескалось солёное море, разлившееся здесь неведомо когда. Господь наш пошутил, разлив чашку чая. А мы с тобой, Катя, теперь свесим с пристани ножки, поболтаем ими в этом чае. Давай я тебя обниму за загорелые плечи. Слушай.

Это случилось год назад. Я повстречал в интернете девушку... Но она испарилась, и остался только её ник, её фотография да мысли о ней. Её звали Кэс. И я с тех пор её ищу. Смотри сама. Вот её фотография на экране мобильника. И в кошельке тоже есть её карточка. Дома фотографий вообще несметное количество. Повсюду я разложил бумажки с надписями «Кэс». Мой любимый цвет теперь — изумрудный. Цвет её глаз. Через все эти по началу странные манипуляции я пытаюсь найти ключик к загадке Кэс. Эта девушка теперь моё всё. Три тетради мыслей моих — почти всё о ней. Катя, пошли же. Я тебе раскрылся слишком сильно, чтобы остановиться. Идём.

Я жду её на станции ВДНХ, в вестибюле, каждый день, всё это время. Я знаю, она придёт, стоит её подождать. Сама найдёт меня наилучшим образом. Осторожненько садись на край моста. Этот мост проходит через чёрт-знает-какую долину. Самый высокий в мире. Триста семьдесят восемь метров. Смотри, облака под нами, и одно зацепилось за высоченную опору. Забавно, да? А вид какой... Вся долина как на ладони. Это прекрасно: вантовый мост, чёткий, натянутый, такой, что хочется снять шляпу перед сотнями людей, трудившимися над проектом. И природное великолепие, которое ничуть не испорчено, напротив, подчёркнуто мостом.

Но я отвлёкся. Кэс встретит меня. Я уже настроил мир нужным образом. Она вспомнит меня, как мы общались, как я её потерял. Чтобы найти её изумрудные глаза чуть позже, незначимо позже. Ты хочешь узнать, к чему всё это, и как это я настроил мой мир нужным образом. А тут всё просто: я маг.

Ты считаешь это фантастикой. А на самом деле есть мало вещей столь же обыденных. Я маг-синоптик. Я делаю погоду. Иногда я не вмешиваюсь, иногда я меняю погоду, а иногда... не получается.

Катя лежала на мягкой траве и глядела на красную каёмку востока. С другой стороны неба рассыпались смешные искорки звёзд, рисовавшие глубину небес. Казалось, в эту бесконечность можно упасть, и у неё кружилась голова, а руки сами по себе сгребали в охапку стебли. Катя не могла оторваться от чудесной картины.

— Подожди, — Катя начинала осознавать. — Магов же не бывает.

— Кто тебе такое сказал? Бывают. Просто мало у кого получается. Все думают, а, раз не получается махнуть палочкой разок и получить миллион, значит и вообще не получается. Кать, просто в этом деле нужна тренировка. Нету в магии ничегошеньки особенного. В ней нет колпаков со звёздами, — я повёл рукой, обводя небо, — ни волшебных палочек, ни идиотских спецэффектов. В магии есть только ты, который и есть всё, который творит свой мир, полный магии. Твой мир же заботится о тебе, стоит только захотеть. Мир хочет быть таким, каким ты пожелаешь его видеть, лишь позволь ему это. Просто забудь о том, что что-то невозможно. Чудеса — они не опровергают законы природы, как сказал один умный человек. Они опровергают наши знания. Это нельзя объяснить, это надо попробовать.

Катя вдруг почувствовала, как тёплая слезинка сбежала по её щеке. Она перевернулась и склонилась надо мной, и я увидел её огромные глаза с большими зрачками. Я смотрел на её уже слегка растрёпанные кудряшки, в которых запутались семена луговых трав. Я видел слёзки в уголках глаз, но самое главное, я видел огромный вопрос, или просьбу, или мольбу...

— Твой мир, он так прекрасен! Я хочу в него тоже! — Катя быстро дышала. — Я вижу твоё мир в твоих глазах. Я хочу быть с тобою вечно, маг-синоптик.

Я тоже видел её мир в её глазах. Я молча кинул бутылку колы в урну, прищурившись на всё ещё висевшее над эстакадой у метро солнце.

— Нет, Кать. Мой мир — он другой. Он не подойдёт тебе. Ты понимаешь сама...

— Ты же знаешь, что никогда её не найдёшь! Зачем ты дарил мне это море, этот чудо-мост, этот рассвет...

— Катя, — я взглянул снова во влажные Катины глаза. — Ты хотела этого сама. Это сидит в тебе. Я почти ничего не делал. А по поводу Кэс... Я знаю, что никогда не найду. Но это более не нужно мне.

Кэс едет в троллейбусе. Она чувствует меня рядом. Она не знает как, и её изумрудные глаза скользят по пассажирам, не останавливаясь ни на ком, потому что меня она не найдёт. Она переведёт взгляд за окно, и увидит огромный мир, заполненный мной. Это большая любовь. Это огромная и чистая любовь. Благодаря такой любви существует Вселенная. Это любовь двух душ. А сейчас извини. Мне всё же пора вниз, в вестибюль. Ты знаешь, я всё к чему веду. Я пойду, постою там, у гребёнки эскалатора, подожду мечту мою. Подожду любовь мою. Мою Кэс. Я ведь всё же верю, что мы встретимся, хотя и не знаю, может это всё испортит, а может, даст новую яркую вспышку для наших жизней. Как бы там ни было, всё будет просто чудесно. Чудеса — они такие. Они случаются. Каждые двадцать семь.

Пятое июля 2005 г., 3:37
Поезд Москва-Кострома, Станция «Нерехта»