Тексты

Всё-таки путешествовать надо на машине. Так ощущаешь каждый километр пути, а картинки за окном обретают истинную форму. Всегда можно остановиться, выйти и вдохнуть неповторимость каждого конкретного места.

Никакого противостояния. Город сдался осени, сдалась природа, сдались и люди. Сами напялили тёплые вещи и щурятся от осенних ветров. С севера наступает первыми заморозками холод, толкает воздух вперёд, и ветер бросает в людей листья охапками. И врывается осень всюду, даже в вечнозелёном метро на Бутовской линии составы везут высохшие, жёлто-рыжие листья.

Более всего хотелось уйти. Вот, через аллею с нелепыми каменными животными, через дыру в заборе, через залитый адской луной мёртвый парк, к машине, к теплу, к Москве. Вася вдруг понял, как он на самом деле любит свой родной город; ему отчаянно захотелось оказаться в этих разных типовых улицах, разных типовых домах, которые формировали очень пёструю картинку, столь милую сердцу. Даже казалось, с тем человеком в плаще можно будет договориться, рассказав ему о том, что ждало их на пути. Но это был самообман. Просто не надо было сюда идти, в эту… дискотеку. Надо было не сворачивать на пути к «холодильнику».

Внутри здания вокзала, красивого и просторного, не было почти ничего интересного, кроме невидимого аварийного света и разорённого автомата с «Кока-колой», из которого вывалилось несколько банок. Саша подошёл, подобрал одну из них, а другую с размаху отправил ногой в противоположную стенку. Жестянка ударилась о бетон и с хлопком взорвалась. Оля сдула пыль с лавки и присела. Саша открыл банку колы, отпил немного и прошёлся взад-вперёд по залу, прислушиваясь к собственным гулким шагам.

Все, кроме, собственно, диспетчера, сидели в диспетчерской и страдали фигнёй. Вдруг цепкий взгляд Стаськи узрел на экране Жеську и Шиза, садящихся в поезд. У Шиза в руках она увидела… журнал «Позорная муть»! Стаська подпрыгнула, словно в известном месте у неё внезапно возникло шило, снесла все мониторы, перепрыгнула через стол и побежала к выходу, переполошив мирную тусовку. Лишь у двери она остановилась и, задыхаясь, сказала всего два слова (угадайте, какие?), которых хватило для того, чтобы все мигом вскочили и, побежав на выход, вынесли дверь вместе со Стаськой.

Вдруг внимание Владимира привлекла коробка. Это была обычная картонная коробка типа посылки, на которой черным маркером было выведено: Артемию Троицкому. Коробка звездюлей. 1994 год.

Владимир присел на корточки и стал внимательно изучать находку. Перемотанное скотчем нечто таило в себе загадку и звездюли. Владимир поднял коробку (она оказалась на удивление легкой) и внес в коридор, после чего, вооружившись ножом с кухни, где шумел телевизор, ловко и без зазрений совести разделался с липкой лентой.

И ещё одна лиловая вспышка озаряет небо. А я уже смотрел на пассажирку. Её правильные черты лица словно бы были нарисованы чёрной тушью на белом, и я широко раскрыл глаза, на пару секунд удерживая картинку в голове.

— Страшно, — произнесла Инна и нахмурилась. По её лицу теперь бежали тени от ручейков на лобовом стекле.

— Не бойся, — улыбнулся я. — Это же просто небесное электричество.

Весь день над сверхсекретными урановыми шахтами барражировала гигантская дрессированная стрекоза-шпион, с трудом таскавшая в мохнатых лапах здоровую видеокамеру. Она — стрекоза — не на шутку раздражала охранников своим стрёкотом.

Технический прогресс сделал кино и телевидение дешевле, проще и масштабней в количественном плане. Можно припомнить, что ещё сравнительно недавно лишь человек, познавший таинство обращения с кинокамерой и киноплёнкой мог попытаться снять даже какой-то короткий фильм. Теперь же нашему любителю достаточно взять мобильный телефон в руки – и снимать, получая сносный визуально озвученный результат.