48, или два ТЭФИ

Михаил Осокин на экране программы «Новости 24» — вот сочетание, которое оказалось важным для российского телевидения в 2009 году. Почему? Да потому, что и ведущий, и его программа получили по премии ТЭФИ. Зачитываем: двадцать седьмая номинация — «Информационная программа», двадцать восьмая — «Ведущий информационной программы». Энд зе оскар гоуз ту... то есть, и ТЭФИ получают работники канала РЕН ТВ.

Какой же секретный ингредиент подмешали телевизионщики в эту передачу, который так одурманил судей премии? По заслугам ли получили они? Не потому ли «24» взяла верх, что за звание самой информационной передачи боролась с ней неизвестная программа, которую выпускают в далёком Томске (ну-ка, кто вспомнит сходу, где этот город хоть примерно находится)? Давайте разберём по порядку.

Передача разительно отличается от большинства своих сестёр большим количеством синхронов. Обыватель в кадре, говорящий по теме того или иного сюжета, перестаёт быть вставкой, разбавляющей унылый закадровый текст корреспондента. Вся программа прочно стоит на этих синхронах, которые появляются даже в анонсе сюжетов в начале выпуска. Это создаёт удивительное ощущение личностного подхода к созданию новостей. Неслучайно Михаил Осокин в какой-то момент доверительно вглядывается в глаза своего зрителя с крупного плана и говорит: «Важно знать, как бороться за свою работу». Он похлопывает зрителя по плечу, он ему говорит: «старик, не унывай, тебя не уволят, мы поможем», работая на задуманный эффект со своего удобного кресла в студии.

Но мне кажется, что секретный ингредиент, поиском которого я озаботился в начале статьи, иной, и имя ему — подача. Телевидение похоже на теннис: правильная, ловкая, необычная подача может позволить обыграть всех соперников на телекорте. Каждый выпуск «двадцати четырёх» похож на экстренный. Михаил Осокин говорит в меру быстро, очень напористо и рассказывает обо всём каким-то вселяющим тревогу тоном. Сюжеты сменяют друг друга динамично, не давая зрителю расслабляться.

Подход, конечно, балансирует на грани жёлтой бездны, напоминая ситуацию, когда взволнованная домохозяйка проходит по ссылке «Анастасия Заворотнюк борется со смертью» чтобы выяснить, что имеется в виду не звезда «Няни», а её полная тёзка, которая не борется со смертью, а вышла в магазин за хлебом. Какая связь между одним и другим? Никакой, естественно, но заголовок-то зацепил, переход есть, эффект достигнут. Также и здесь, но вместо бесхитростного, топорного текста, на кончики нервных окончаний давит именно подача, неповторимый стиль, который даёт зрителю полную иллюзию, что вот-вот будет сказано что-то Такое. Но нет, конечно, это же просто выпуск обычных новостей. Атмосфера время от времени нагнетается и словесно, цитирую: «Двадцать две тысячи человек были уволены в преддверии Нового года. Не началась ли новая волна кризиса?» Страшно же, хочется пойти купить соли в магазине, пока она не закончилась или не подорожала, как всегда бывает во время новых волн кризиса (вроде бы).

Третья ловушка для аудитории — выбор тем для репортажей. Давайте посмотрим: под номером один идёт рассказ об убийстве попа (sic! — криминал, как мы любим); под номером два — рублёвские дачи закатают в асфальт («ну наконец-то этих зажравшихся скотов снесут!»); далее следует зарисовка на тему побитых дольщиков недвижимости (часть материала предоставлена сомнительным порталом lifenews.ru, что как бы намекает); потом на экране возникает Кризис и его друзья Увольнения (куда же без этого); затем зрителя расслабляют развлекательным сюжетом, чтобы в конце вновь вернуться к убийству священнослужителя. Всё просто, отточено, правильно с точки зрения попадания в интересные народу темы, да и порядок следования идеален.

Отдельно стоит отметить блок про кризис: он содержит большое количество синхронов, каждый из которых заканчивается стоп-кадром. Герои, претендующие на авторитетность в вопросе, рассуждают на тему сложившейся ситуации с увольнениями, а также дают советы по сохранению (не)любимой работы. И новости как таковой тут нет, но есть некая информация, которую можно счесть полезной, за что зритель наверняка мысленно скажет «спасибо». Безусловно, такой уход от сугубо новостного формата интересен и адекватен ожиданиям аудитории. К тому же, он вселяет надежду на светлое завтра, оттеняя общее настроение передачи: нельзя же постоянно вгонять зрителя в тревогу и депрессию.

Почему же «24» получила ТЭФИ, несмотря на многие огрехи технического и художественного плана, которые перечислять нет смысла, но которые были мною подмечены? Всё очень просто. Если выразить всё сказанное выше одной фразой, то, пожалуй, так: «24» — настоящая новостная программа о людях, равно как и для людей. Она рассказывает именно о том, что интересно аудитории, ловко компенсируя этим поверхностность самого подхода. Она то пугает зрителя увольнениями, то вселяет в него уверенность в том, что его-то лично не уволят, играя на подспудных опасениях и эмоциях. И пусть она, как я выразился выше, балансирует над жёлтой бездной: она никогда туда не свалится, сколько не жди этого; в этом весь фокус. Выходит своеобразный инфотейнмент: Катю Андрееву оптимально созерцать с фарфоровой чашечкой чая в тонких пальцах, а «Новости 24» очень естественно смотреть с попкорном на пузе. И это, чёрт возьми, просто... круто.

Написано за рамками задания по телекритике в Высшей школе телевидения. Дал задание знатный телекритик Андрей Новиков-Ланской (andrei_lanskoy).